Кроме внешнего независимого оценивания, есть еще одна тема, вокруг которой не утихают дискуссии в среде педагогов и студентов, — инициатива министра образования и науки по преодолению «полосы языкового отчуждения». Напомним: в конце декабря прошлого года И.Вакарчук направил письмо-обращение ректорам высших учебных заведений Украины, в котором предложил обсудить план совместных действий для обеспечения перехода к преподаванию на украинском во всех учебных заведениях до 2012 года. Утверждение государственного языка в университетах предполагается начать с программы динамичного «перекрестного» обмена преподавателями и студентами вузов из разных по языковому доминированию регионов страны. Многим такая идея показалась интересной и привлекательной, у других вызвала сопротивление, более того — стала поводом для очередных упреков министру в потакании политике «насильственной украинизации» в сфере образования и науки. Третьи сетуют на то, что в нынешних социально-экономических условиях реализовать программу обменов весьма непросто, не продуман механизм такого межуниверситетского сотрудничества, неизвестно, где брать на это средства и т.д. Ответить на вопросы, волнующие читателей «ЗН», мы попросили министра образования и науки Украины Ивана ВАКАРЧУКА.

— Иван Александрович, как ректоры отреагировали на ваше письмо, в котором вы предложили им сообща подумать над очертаниями дорожной карты для перехода к преподаванию на украинском языке во всех вузах?

— Письмо получило поддержку, хотя не везде. На сегодняшний день поступило около сот­ни писем от руководителей вузов, причем из разных регионов Украины. В настоящий момент мы их анализируем и обнародуем, чтобы с ними могли ознакомиться и читатели «ЗН». Там есть немало интересных предложений. В частности, открыть специальные курсы и летние школы, в том числе межрегиональные, с углубленным изучением научной терминологии на украинском языке для научно-педагогических и научных сотрудников, используя для этого базы отдыха вузов; проводить научно-терминологические семинары по профилю подготовки специалистов.

— Однако вузов у нас значительно больше, чем поступивших на письмо министра откликов…

— Это же было письмо, а не директива. Я обратился к руководству университетов с предложением обсудить проблему. У кого есть предложения и наработки в этом направлении, тот ими поделился. Искренне благодарен всем, кто прислал свои предложения. По поводу «перекрестного» обмена хочу отметить: речь не идет о приказе министра, ректор сам должен решать — внедрять такую форму межуниверситетского сотрудничества или нет.

В целом существуют традиционные формы обмена, в частности стажировка. Преподаватель периодически должен ее проходить — это устоявшаяся практика, в том числе и в европейских университетах. У нас стажировка зачастую была имитацией: преподаватель сидел дома, возможно, занимался научной работой, и при этом считалось, что он стажируется. Поскольку стажировка — обязанность преподавателя (а ректор должен это обеспечить), более рационально было бы использовать возможности сполна, с параллельным совершенствованием украинского языка. Для этого много не нужно — должна быть добрая воля преподавателей и ректора.

Для студентов различные варианты обмена добровольны — молодым людям нужно просто соз­дать условия. Каждый пожелавший участвовать в обменах, «включенном обучении», прохождении практик сможет это осуществить по собственной инициативе.

— Представим, что студент львовского университета хочет прослушать курс лекций в донецком. Что для этого нужно?

— Чтобы в рамках соглашения, существующего между двумя университетами, ему было предоставлено место в общежитии. Все.

— Если все так просто, то почему мало практикуются такие обмены?

— Сила традиции и метафизический страх перед неизвестным. Других причин, которые бы препятствовали этому, я не вижу.

— Можно услышать сетования на отсутствие финансирования под программу таких перекрестных обменов. Если средства на это не заложены в бюджете университета, то откуда их взять? Людям где-то и за что-то нужно жить, иметь надлежащие условия для работы, в конечном итоге должна быть заинтересованность в таких вояжах.

— Тут действует простая схема. В каждом вузе учебная часть регулирует прохождение стажировки преподавателями. Другой вопрос, как оно происходит, фальшиво или на самом деле. Например, пришло время стажировки преподавателя. Он определяется, что хочет ее проходить в таком-то университете, пишет соответствующее заявление. При этом зарплату ему платят, как и платили. Проезд туда и обратно оплачивает «родной» университет — только на это нужны дополнительные средства. Если есть соглашение о сотрудничестве между учебными заведениями, в общежитии выделяется место, и не нужно оплачивать проживание, потому что это идет во взаимный зачет. Вот и все.

— А если такого соглашения нет?

— Так его можно заключить. Для этого не нужно много времени и усилий, все можно оформить за неделю.

— А может, проблема в чем-то другом? В частности в том, что нет или не хватает учебников на украинском языке, особенно в области точных и естественных наук. А потому, мол, какой смысл читать предмет на украинском, если учебная литература русскоязычная?

— А кто нам напишет учебники, если не сами преподаватели? Кстати, в связи с этим в новый Порядок присвоения ученых званий профессора и доцента заложено требование: претендующий на это высокое академическое звание должен быть автором (или соавтором) учебника или пособия.

Что касается обеспеченности учебниками. Реально состояние преподавания на государственном языке не всегда обусловлено объективными факторами, о чем свидетельствуют отчеты руководителей высших учебных заведений из разных регионов. Например, во многих университетах Донецкой, Харьковской, Одесской областей на украинском языке успешно преподают естественные и математические нормативные учебные дисциплины (до 100%), а технические (профессионально ориентированные) — только 58%. В то же время, например, в Херсонском государственном аграрном университете преподавание технических дисциплин на украинском языке составляет 98%, а математических — 87%. То есть объяснения, что преподавание технических дисциплин не осуществляют на государственном языке, потому что эти курсы не обеспечены учебниками на украинском языке, явно надуманы.

— А какова роль центров академического преподавания и письма на украинском языке, которые предлагается создать в каждом университете?

— Наличие нескольких вариантов перевода специальных терминов по техническим специальностям осложняет процесс учебы и контроль за качеством образования студентов. Кроме этого, стремительное развитие технологической и материальной базы в области электроники, телекоммуникаций и компьютерных технологий существенно опережает «скорость» издания учебников и учебных пособий на государственном языке, что побуждает искать современные ресурсы на других языках. Для исправления ситуации мы планируем провести в апреле—мае нынешнего года всеукраинское совещание по терминологии. Именно поэтому и возникла потребность в создании указанных центров академического преподавания и письма на украинском языке в университетах. Кстати, в письмах, поступивших в поддержку инициативы министерства, сообщается о функционировании таких центров в отдельных вузах.

— Не секрет, что далеко не каждый вуз имеет достаточно общежитий. Учтено ли это обстоятельство в программе обменов?

— Случается, что руководство вуза просто стесняется поселять преподавателя в студенческое общежитие. Но пусть тогда ректор что-то делает с тем общежитием, улучшает условия проживания, ведь студенты-то там живут. Кое-кто в ответ на министерскую инициативу просит средств, но не говорит, как распоряжается ресурсами, предусмотренными для нужд стажировки и командировки преподавателей. Говорят: средств нет. Неправда. На регулярные поездки-путешествия за границу руководства высших учебных заведений и их помощников деньги есть, а двух-трех десятков тысяч гривен в семестр для своих преподавателей нет. Каждый университет может изыскать средства для таких обменов. Чтобы заплатить проезд из Донецка во Львов и назад, необходимо выделить порядка тысячи гривен — и все, больше у университета не будет дополнительных расходов. В конечном итоге дело не только в деньгах, но и в желании способствовать сотрудничеству между университетами.

— Казалось бы, вуз, у которого существует кадровая проблема, мог бы воспользоваться возможностью заполучить «гостевого» профессора из какого-то именитого университета. Почему это у нас не входит в широкую практику?

— Для этого нужно, чтобы университеты пересмотрели свою кадровую политику. Это может быть не только стажировка, но и внедрение практики приглашения известных профессоров для чтения лекций. Во многих университетах есть выдающиеся профессора, «живые легенды», которых можно встретить в университетских коридорах, они могли бы с удовольствием поехать на недельку-две в другой вуз, чтобы прочитать там несколько лекций, провести мастер-классы. Скажем, во Львовский национальный университет приезжали «гостевые» профессора, и эти лекции были весьма популярны. Понятно, что на это нужны дополнительные средства на оплату труда.

— Очевидно, что изучение государственного языка, уважительное отношение к нему должно начинаться со школьной скамьи. Сколько в настоящее время школ в Крыму с украинским языком преподавания?

— В Крыму всего семь школ с украинским языком преподавания. Только 7,3% учеников учатся на государственном языке (в стране — 81,3%). Это самый низкий показатель в Украине. В сельской местности Крымского полуострова нет ни одной школы с украинским языком преподавания. Даже несмотря на заявления родителей создание украинских классов блокируется, как это недавно случилось в Бахчисарайском районе.

— А в Донецке?

— По нашим данным, в области работает 340 школ с украинским языком преподавания и 188 — с русским. Кроме того, в 578 школах преподавание ведется на двух языках — украинском и русском.

— Вы определяете четкий срок для утверждения украинского языка в высшей школе — 2012 год. Насколько это реально?

— Реально можно планировать на три-четыре года. 2012 год — очевидно, ориентировочная дата, после которой мы увидим результаты воплощения этой инициативы и будем определяться на будущее.

— Вы не считаете, что языковой вопрос слишком заполитизирован?

— Бесспорно. Это я подчеркивал и в своем письме-обращении, ведь образование и наука всегда и везде объединяют, а не возводят искусственные языковые границы. Сегодня язык должен быть средством понимания, а не орудием политических игр, иногда с дикарскими сценариями. Академическое достоинство и академическая этика обязывают нас говорить об этом откровенно и совместно искать решение.

— Кажется, у молодежи сегодня больше заинтересованности и желания хорошо овладеть украинским, нежели у многих преподавателей. Бесспорно, и преподаватели охотнее бы переходили на преподавание на государственном, если бы в этом была мотивация, иначе говоря — определенная заинтересованность, в частности материальная, финансовая.

— Ректор национального университета имеет право повысить зарплату преподавателю вдвое. А молодые люди должны были бы принимать более активное участие в жизни университета, подталкивать своих старших коллег к повышению профессионального уровня. В свое время я в качестве ректора провел во Львовском национальном университете опрос «Преподаватель глазами студентов», разработанный профессиональными социологами. Каждый семестр порядка 8—10 тысяч студентов оценивали 600—700 преподавателей. Сначала такое нововведение не всеми воспринималось. Я тоже опасался, что студенты будут некорректны, оценивая преподавателей, однако, кроме отдельных исключений, они давали точную характеристику. Думаю, это один из элементов мотивации повышения уровня преподавателя. Студентов такие акции стимулируют к активному выявлению своей гражданской позиции. Ожидать, что ректор даст команду, — пагубная позиция, студенты должны сами проявлять инициативу, это — основа гражданского общества.

— Как утверждается идея университетской автономии?

— Мы уже предприняли конкретные шаги по расширению университетской автономии. Правда, осталась нереализованной позиция, которая бы предоставляла право ректорам самостоятельно распоряжаться спецсредствами. Мы дважды вносили соответствующее представление на правительство, был разговор с руководством Кабинета министров, председателем профильного комитета Верховной Рады с тем, чтобы правительство рассмотрело вопрос использования этих средств в условиях экономического кризиса. Думаю, в нынешнем году мы решим этот вопрос.

— Недавно был утвержден новый состав Государственной аккредитационной комиссии (ГАК). Однако, по сути, она остается инструментом в руках руководства МОН. Давно идет речь о том, что ГАК должен иметь независимый статус.

— ГАК не подчинен министерству, по положению только министр является главой ГАК. Раньше была создана замкнутая система, когда начальник управления лицензирования, аттестации и нострификации МОН одновременно был руководителем аппарата ГАК, а замминистра — замом председателя ГАК и одновременно в министерстве — руководителем упомянутого начальника управления. Мы разрушили эту, можно сказать, классическую коррупционную схему. Убежден, что Государственная аккредитационная комиссия должна иметь независимый статус.

— А что помешает это сделать?

— Нужно решение правительства. Также вне министерства должен быть Украинский центр оценивания качества образования. Эти учреждения не должны административно подчиняться МОН, но обязательно должны быть под контролем как академического сообщества, так и общественности, если мы действительно стремимся жить по нормам гражданского общества.